Санька

Янв

25

Санька

Логмозеро со стороны дамбы

Санька жил в Соломенном. Так назывался поселок на берегу Логмозера в Карелии. Расположение озера и залитых вокруг него болот и канав, было идеальным местом для охоты на водоплавающую дичь, для гнездовья и для отдыха перелетных.

Во время открытия, собирались сотни охотников и всем хватало места.

В последствии, основная масса охотников охотилась в лесу — на глухаря, тетерева, рыбчика и т.п. И было очень здорово, что ничто не мешало охотиться практически в одиночестве, особенно в нерабочие дни.

В давние времена здесь охотились исключительно руководящие партийные органы.
Рядом был домик местного охотобщества, со своим стендом, где к каждому номеру вела асфальтированная дорожка. В вольере жила медведица для притравки лаек, имелся свой лодочный парк с каналом для выхода к месту охоты.

И повезло же Саньке жить со своей матушкой в самой крайней избе на мыске, поэтому быть не охотником он просто не имел права.

Шли годы, Санька приобрел свою двустволку и постепенно, на соревнованиях в стрельбе по тарелочкам, он стал подбираться к высоким ступеням пьедестала.

Работал грузчиком на местном мебельном комбинате, а в свободное время, опутывал сетями озеро, никогда не обращая внимания на правила.
По его словам, он не злодействовал, поймал на пузырь — и хватит, а значит ущерба любимой стране не наносил.

Без лодки на озере делать было нечего, утка пряталась в тугих плавнях, к берегу подлетала в редких случаях. Можно было спуститься на озеро со стороны дамбы, но там пришлось бы еще ташить лодку и пожитки добрых 300 метров, а в поселке от машины до воды метров 40, вот и приезжали к дому Саньки все желающие поохотиться, порой заставляя транспортом всю улицу.

Одна беда — с лодкой пройти надо было между узкими заборами проживающих, а на заборах колючая проволока, да гвозди. Вот и шли выдыхая из себя больше воздуха, оберегая драгоценное в то время плавающее средство.

Когда я познакомился с Санькой, у меня и машины не было, приходилось ехать до конечной на автобусе, потом тащиться до дома Саньки, там на мысу качать лодку — в общем еще до начала охоты уже выматывался , а обратный путь по темному да еще с дичью был еще противнее.

Поэтому на предложение Саньки, пользоваться его «кефалем» я отозвался с радостью, тем более у него еще и казанка была с мотором, так что он не оставался без плавсредств.

Но было одно НО, уж очень он зеленого змея обожал, и каждый раз при встрече только об этом и разговаривал, сколько рыбы поменял на два пузыря, сколько городские охотники оставили после охоты…

Жил Санька вместе с матерью, дом был большой, с настоящей русской печью. За домом деревянный настил вел к баньке, а там и до воды дорожка, с пришвартованными лодками.

Иногда, чтобы попасть на утреннюю зорьку, мы приезжали с вечера, и конечно вливали за ужином кто сколько хотел, под запаренного налима в огромном чугунном горшке.

Пили сын с матерью на равных, сами не просили, но никогда и не отказывались.
На вопрос, почему Санька не женится, мать отвечала — кому такой алкаш нужен, и Санька широко улыбался своим беззубым в тридцать лет ртом.

На следующий день мы охотились, а Санька, раздобыв где-то опохмелку, носился на казанке от одного скрадка к другому, с широко распахнутой курткой на холодном ветру, ловко подбивая на ходу взлетающих чернетей.

Не одни мы были ему знакомы, все чаще и чаще его дом был заполнен приезжими охотниками, и Санька на глазах превращался в старичка, со слезящими глазами, неопрятный и немытый, больше похожего на бомжа.

Давно не стало охотничьей базы рядом с его домом, заросли деревьями дорожки к номерам на круглом стенде. Пробитая деревянка Саньки валялась за сараем, а казанка пропита по случаю вместе с мотором.

Мать у Саньки покинула этот мир не дожив до 58 , а он вынужден был продать ружье из-за отказа в продлении разрешения.
Да и не ночевал у него уже никто, отпугивал людей он своим видом, но каждый сезон наливали приезжие охотники по старой памяти, и он встречал каждую приезжающую машину, бессвязно бормоча о летающей дичи, где кроме мата ничего нельзя было разобрать.

Вскоре всю площадь возле дамбы залило водой, превратив акваторию в еще лучшую среду для дичи, и к месту охоты можно было подъехать вплотную, поэтому отправляться на мысок к дому Саньки уже не было надобности, разве что посмотреть оттуда — не полетела ли северная. Как-то я и приехал с этой целью в начале октября, стаи гусей уже начинали тянуть, вот-вот и утка подлетит. На самом мыске какой-то ушлый деятель поставил двухэтажный особняк, и отгородился от мира высоким забором. Для выхода к озеру остался лишь небольшой проход и пяточек берега, где можно было накачать только одну лодку, если был второй охотник, ему приходилось ждать когда площадка освободится.

Постояв у воды, разглядев в бинокль стаи свиязей, носящихся с одного края в другой, принял решение завтра приехать поохотиться.

На обратном пути проходил мимо Санькиного дома, и увидев незнакомых мне людей с синими носами — спросил, где хозяин.

Они и поведали, что уже год, как нет его.
Угорел он с двумя такими же приятелями от той самой русской печки, не вовремя закрыв заслонку. Уходя услышал вопрос — может Вам лодка нужна?

Да нет…уже не нужна.